Режим чтения

Жиганская Аграфена

Над Жиганской Аграфеной

Вечно облако стоит;

А над ней клубяся пеной,

Лена жалобно шумит,

Много лет, как прах шаманки,

Глубоко в Земле лежит;

***

Аграфене узкоокой

Зависть в сердце залегла,

Все счастливы: лишь жестока

К ней одной судьба была.

Спали воды тихой Лены,

Отражая небеса,

Но у бедной Аграфены,

Не смыкалися глаза.

И якутка покидает

Бесприютную постель,

Мимоходом взор бросает

На прилётную юргель,

Сходит к Лене величавой.

Слышен рокот по струе,

То плывёт аптах лукавый

На берестяной ладье.

«Что, хотук, глядишь угрюмо?

Не узнала старика?»

Много горя, много думы:

Ни харчей, ни бурдука.

Полно плакать по-пустому,

Лучше слушай, что скажу:

Сбегай к Таюку седому,

Я дорогу покажу.

Славно жил оюн богатый:

Доживает грустно дни,

Много всякой благодати,

Нет ни друга ни родни…

***

Силы старца покидали,

Бедный в тайне изнывал

Духи мучить начинали,

Он преемника искал.

Рад Таюк был гостье юной,

Он ей радости сулит

Слово хитрое оюна

Сердце девы шевелит.

Скоро все она решила

И дорогою домой

Медный крестик схоронила

Аграфена под волной.

***

Часто грешница бывала

У оюна по ночам

И на памяти держала

Заклинания духам.

Так все лето проводила,

Умер осенью шаман.

Старика похоронила

Молодая удаган.

***

Дни довольства наступили,

Льется счастие рекой;

Духи верные служили

Аграфене молодой.

С сосен кору добывали.

Приносили бурдуку,

В кашу масла прибавляли

По огромному куску

За водой они ходили,

На очаг бросали дров,

Молодых кобыл доили

И пасли они коров.

У горящего полена

В шубе с рысью и бобром

Жирно ела Аграфена,

Запивая кумысом.

***

Но однажды она решила съездить в Жиганск и случайно влюбилась в русского парня. Как утверждает поэт, и добрый молодец по наущению духов тут же воспылал к таежной гостье страстью. Но, поняв, что шаманке и христианину не быть вместе, Аграфена, вернувшись домой, решила распроститься со своими духами. Она думала, что,

Изменив однажды богу,

Трудно ль черта провести,

однако все оказалось не так-то просто. Целый день удаганка пыталась уничтожить своего главного идола-барылаха –

Целый день она пыталась

Уничтожить барылах

В воду с камнем опускала,

Жгла в пылающих дровах,

но

Гасло пламя вкруг шайтана,

Из воды он выплывал.

Под вечер ей ничего не осталось сделать, как только зарыть в овраге идола вместе с бубном-тюнгюром и колотушкой-былаяхом. Но в полночь раздался стук в дверь, и перед Аграфеной предстал умерший наставник-оюн. Он заявил:

«Не уйду без барылаха,

– Я пришел сюда за ним.

Ободрись, хотун, от страха:

Мы тебе не повредим».

И к оврагу боязливо

Аграфена побрела.

Там рукою торопливой

Скоро насыпь разгребла.

Взял Таюк тюнгюр заветный,

Былаяхом загремел.

И мгновенно рой несметный

Аджараев налетел.

За обиду, за измену,

За поступок роковой

Страшно мучить Аграфену

Духи кинулись толпой...

Били бедную хвостами,

Поджигали на углях

Рвали медленно когтями

И швыряли на рогах.

Уж редела тьма ночная,

Как шаманка умерла;

И исчезла стая злая

В безднах адского села.

Долго труп в пустынном поле

Окровавленный лежал.

Зверь бежал оттоль неволей,

Ворон мимо пролетал.

Ветер там не умолкая,

Днем и ночью бушевал.

Над долиной мгла пустая,

На реке сердитый вал.

Лишь в конце концов перепутанные такой расправой

Баянаю звероловы

Струсив, жертву принесли

И над Леной, в холм готовый,

Аграфену погребли.

Стало все, как прежде было

В той печальной стороне,

Лишь над грешною могилой

Мрачно днем и при луне...

Да внизу клокочет Лена,

Новой взрытая скалой

Говорят, тут Аграфена

Утопила крестик свой.

Якутам дорога мимо,

Видят часто удаган

И проходят невредимо,

Бросив жертву на курган.

Но жиганские мещане

Стали ездить стороной

Много их костей в поляне

Много скрыто под волной.

Из газеты «Золотое Руно» 1858 год №19


Дмитрий Павлович Давыдов

Фотогалерея

6
22
13
25
21
24
4
23